Кому в нашем несовершенном мире не нужна любовь? Кто добровольно откажется от этого чувства, от ощущения себя кому-то нужным, желанным и необходимым? Кто решится на это, тот либо бессовестно обманывает себя и других, либо же испытывает боль от когда-то разрезанного в лоскуты сердца. В любом случае, никто в более-менее здравом рассудке и адекватном состоянии не захочет отказаться от одного из самых необходимых чувств. Ведь любовь – как дыхание: без энного количества вдохов и выдохов нам будет трудновато полноценно жить. Мелочь вроде, пустяк, фон – кто станет заморачиваться дыханием, если, конечно, не на приеме у врача или в процессе некой гимнастики. А убери его – и сразу обнаружишь, что чего-то недостает. При том, настолько важного, что долго без этого не протянешь. Может показаться, что я утрирую, но на самом деле, если вдуматься, не так, чтоб уж очень. Да, конечно, спустя пять минут после прекращения поступления любви в организм человек не умрет, хотя бывают и исключения, правда? Ведь случается же такое, что «обезлюбленный» гражданин или несчастная гражданка решают прервать свою жизнь, наложив на себя руки? Конечно, случается, еще как.
Есть и более ответственные ребятки, которые оставшись без любовной подпитки, без этого воздуха, подключаются, если можно так выразиться, к аппарату искусственного обеспечения. А уж что выступит в его роли: уход с головой в работу, учебу, поиск новых отношений, безоговорочное посвящение себя чему-то, зависимость – не так важно, суть этого явления одна. Продолжать жить без воздуха. Все лучше, чем башку в петлю совать.
Почему же нам так это важно – иметь любовь в своем сердце и ощущать себя нужными? Все начинается в детстве (впрочем, что здесь удивительного, мы сами с него начинаемся). Появляясь на свет, ребенок уже отчаянно нуждается в любви. Не только в тепле, заботе и кормлении, хотя и без этого никуда. Он ищет контакта, в котором будет принят: хочет на ручки, ждет отклика на свой плач и любящего взгляда. Обойдется без этого? Физически – конечно. Нормальное питание, чистая жопа, свежее белье – по большому счету, этот нехитрый список базовых интересов мы протягиваем с собой через всю жизнь. Но, к сожалению, этого мало. Без теплого контакта, без витающей вокруг атмосферы любви и заботы дело будет плохо. Если в ответ на проявленную младенцем реакцию от появления матери он получит только ложку в рот вместо привычных поглаживаний, песенок или звука голоса, маленький человек придет в ужас.
1950-х гг. Гари Харлоу, психолог, поставил довольно необычный эксперимент, получивший название «Природа любви». Детей, к счастью, ему никто не доверил, он ограничился обезьянками, мам которых заменил на манекены. Не стану вдаваться в подробности, захотите – загуглите, но последствия для обезьяньих детенышей были весьма плачевными, и это не смотря на то, что их кормили, поили, поддерживали температурный режим и вообще организовали санаторные условия – живи и радуйся. А они ни в какую. Мамашек им, видите ли, подавай, неблагодарные.
На ученого, конечно, общество вылило ведро помоев за излишнюю бесчеловечность, но одно стоит признать – результаты эксперимента многих заставили задуматься и пересмотреть свои взгляды. В те прекрасные годы махрово цвели идеи бихевиоризма, в которых, среди прочего, была и такая, которая утверждала, что все необходимое ребенку – это как раз пресловутая чистая задница, правильное кормление и другие похожие штуки, а обнимашки, песенки и прочее из этой оперы – не что иное, как излишняя сентиментальность и зря потраченное время.
Это было маленькое лирическое отступление. Итак, мы поняли, что физически без любви маленький человек обойтись может, но морально или духовно, как вам будет угодно, он получает непоправимый ущерб. Как мозг, какое-то время находящийся без кислорода. Вернуть к жизни можно, но определенные клетки или, не дай бог, функции потеряны безвозвратно, навсегда.
Идем дальше. Ребенок растет, крепнет и начинает осваивать мир уже не с чьих-то ручек, а с высоты собственных четверенек. Там, глядишь, и на своих двоих уже бегает. Нужна ему любовь? Конечно. А откуда ему прикажете силы брать, чтобы познавать все вокруг? На кого опираться? На любящих родителей, больше не на кого. Можно, правда, еще на интернет, но мозг так занятно устроен, что осваивать новую информацию в контакте с другим гораздо действеннее и эффективнее, чем с экрана планшета или телефона. А если этот другой еще любящий и принимающий – вообще песня, лучше и быть не может.
Потом ребенок еще взрослеет и становится подростком. Мнение свое формируется привычки, взгляды на жизнь приобретают первоначальные контуры. Непростое время, быть может, одно из самых сложных в жизни. Организм растет ударными темпами, тратя на себя колоссальное количество энергии и ресурсов. Учеба усложняется, крючочки уже не выписывают и домики не рисуют – чай, не первый класс. Из практического познание становится теоретическим, вопросы «Что это такое?» и «Как это работает?» сменяются на «Для чего?.. Зачем?.. Как правильно?.. Если не так, то как..?», а то и вовсе философским «В чем смысл?» Тело растет быстрее мозга, свободолюбие появляется раньше ответственности – много заковыристых колдобин подстерегает подростка на поворотах. Нужна ему любовь? Разумеется. Хотя он может утверждать обратное. Ведь так хочется быть независимым от всего: от взглядов, мнений, привязанностей, что убегая от того, к чему привязан, лишь сильнее затягиваешь узел.
Сложно любить подростка. Не отвечающего на вопросы, хамоватого, резкого, дерзкого, неопрятного, с засаленными волосами и сережкой в носу. Да, это все про него, родимого. Только недавно был еще такой маленький, хорошенький, вежливый, послушный, учился хорошо, а тут – как подменили. Куда что подевалось? Многие сталкивались с этим. Многие сами были такими, особенно если покопаются в закромах памяти, припомнив себя того возраста. Хорошо это или плохо – значения не имеет: это почти норма, данность. Мало кому удавалось тихо, мирно и без всяких закидонов перешагнуть переходный этап. Чаще всего здесь тяжело всем: родителям трудно давать своему чаду любовь, да и само чадо, надо отдать ему должное, на родителей смотрит свысока и всем своим видом показывает, что он уже большой, и в этой вашей любви с телячьими нежностями нуждается, как мертвый в припарке. Но ничего не поделать, насильно мил не будешь. Приходится соглашаться, что нежности, обнимашки и прочие розовые сопли уже не нужны до хрена взрослому человеку 12-16 лет. Как это понять? Не волнуйтесь, он сам об этом скажет или всем своим видом покажет, чтоб эту розовую жижку вы за собой прибрали и вышли вон из комнаты.
Таков уж он, подросток. Противоречий много, а логики почти никакой. По большому счету, ребенок – большая лотерея. Никто не знает наверняка, что из него вырастет. Социальная среда, манера воспитания, гены – вот лишь малый список вещей, которыми пытаются объяснить получившийся из дитяти результат. Но обратите внимание: объяснить, а не предугадать. Этого мы не можем. Не все становятся алкоголиками выросши в семье алкоголиков, не все делаются тиранами или жертвами при авторитарном воспитании, и не все выходцы из благополучных семей заканчивают хорошо. Одно можно сказать точно: каким бы подросток ни был, он нуждается в любви.
Далее человек еще взрослеет. Выбирает профессию, учится, работает, заводит семью и детей. Нужна ему любовь? А то нет! Конечно. Но какая? В младенчестве – любовь-защита, в детстве – любовь-опора, в подростковом возрасте – любовь-принятие. А здесь, при хорошем раскладе, человеку становится нужна любовь-тыл, или «островок спокойствия», куда мы приходим в надежде, что нас услышат, утешат, поддержат, поймут – иными словами, разделят с нами то, с чем мы пришли. А уж что мы принесли с собой: свежую сплетню, новость, разочарование, боль, радость, плохое настроение или премию – мы ждем, что сможем поделиться всем, а не по выбору принимающей стороны. И для этого нам нужен равный человек рядом. Это отнюдь не означает равенство социального положения, статуса и идентичные дипломы об образовании, не в этом дело. Здесь речь идет о схожести восприятий мира, отношений, друг друга и т.д. Когда есть готовность видеть в первую очередь человека рядом, а не его недостатки. Но порой происходит иначе.
Бывает, что мы застреваем на одном из предыдущих этапов. Где-то по дороге к взрослости нам чего-то недодали, и мы пытаемся восполнить дефицит своим партнером, который используется нами не иначе, как заплатка на старую драную кофту. Обидели несчастного ребеночка в детстве, обделили – не беда, свое получит все равно. Что ему надо? Побыть в обиде или почувствовать себя виноватым? Какая, черт, разница, другой все стерпит.
Быть в обиде – внешне сильная позиция. Выискивать недостатки, недочеты и тыкать близких в это носом – в этом «кухонный» эксперт будет на высоте. Он лучше знает, как надо готовить, убирать, работать, воспитывать, ухаживать, зарабатывать – разумеется, чужими руками. Свои предпочитает не марать, или же наоборот – сидит по уши в болотце из забот и хлопот, в лучшем случае из всего этого только голова торчит. Что стоит за этим поведением? Кроме ощущения подконтрольности всего и вся, желание получить любовь. Через власть и авторитет в первом случае, а во втором – через каждодневное признание собственного вклада. Что получается в итоге? Человек делается несчастен: постоянно вариться в мире несовершенных и неблагодарных людей – что может быть хуже? Какая уж тут любовь? Трудновато ей пробиться через толщу восприятия окружающих как ущербных и неполноценных элементов.
В обиде можно быть не только в качестве обвинителя, но и ребенка. «Меня не понимают», «Я хочу – и точка. Как ты это сделаешь, каким образом, сможешь ли вообще догадаться, если я не говорил(а) – не волнует совершенно. Догадайся». Старая игра, суть которой остается неизменной – выигрывает тот, кто ее затеял, по той простой причине, что он же устанавливает правила, а при необходимости их меняет.
Это как бежать стометровку с сумасшедшим судьей. «Молодец, что пробежал, но это была тренировка, основной забег завтра». «И куда ты бежал? Надо было в другую сторону!» «Ой, ты пробежал? Извини, я отвлекся. Давай еще разок». «Пробежал? Первым пришел, да? Радуешься, небось? А вот хрена тебе лысого! Дисквалификация, мать твою!! В тапочках надо было бежать, а не в кроссах!», ну и так далее.
Чего хочет человек? Правильно, внимания. Но так как использовать рот для озвучивания своих желаний и потребностей кажется слишком скучным и неоригинальным, согласен и на негативное внимание: ор, крики, мордобой, или, на худой конец, битье посуды об пол, стол, стены или чье-то лицо. Единственно доступным вариантом ощущать любовь остается страстное примирение. Неплохой расклад, жаль вот только времени не так много занимает. Ну, а дальше – «наша песня хороша, начинай сначала».
Но, в конце концов, не обидой единой. Можно еще и в чувстве вины побыть, почему бы и нет. Это не так сложно, как кажется. Достаточно каждый день при любом удобном случае напоминать себя и другим: «я недостаточно хорош(а) для…», «я хуже, чем…», «я разочаровал(а)…» – и дело в шляпе. Чего человек хочет? Любви и принятия. Что получает? Как минимум, пренебрежение и раздражение со стороны выслушивающих подобное нытье. Как максимум – «виноватым» начинают пользоваться, не пропадать же добру. Или наконец сбывается его заветная мечта – он взваливает на себя то, что пафосно называет «крестом». Из них получаются прекрасные мужья-жены-близкие для алкоголиков, наркоманов, игроманов и блядунов. И это только несколько из бескрайней пучины вариантов. Такой «крестоносец» хочет заслужить любовь, почувствовать себя достойным ее и, чего греха таить, приблизиться к евангельскому подвигу. Одним выстрелом трех зайцев укокошить. Чудеса в решете! Точнее, в баллистике. Кроме того, гоняясь с ружьем за неуловимыми зайцами и не глядя себе под ноги есть риск свернуть себе шею или угодить в берлогу к проголодавшемуся медведю, который обеими лапами возблагодарит счастливый случай, ниспославший ему аппетитный и сытный корм в виде горе-охотника.
И обвинителей, и «виноватых» объединяет одно: своим нынешним поведением они пытаются убежать от мысли, что родители не любили. Гаденькая мысль, согласен, больновато ее осознавать. Лучше спрятаться, увильнуть в сторонку. Безопаснее вроде бы. Ан нет. Все равно догонит. И во что-то обязательно выльется, если не осознать одну простую вещь.
Долюбили нас родители или нет, вложили много или недостаточно – детство не переиграешь, как и все остальное, что уже свершилось. Каким бы распрекрасным ни был партнер, он не предназначен восполнить то, что раньше недодали. Там, в далеком детстве уже не дополучишь. С папой в песочнице не поиграешь и у мамы на коленках не посидишь. И это не так страшно. Если жить в сегодня, приняв один факт – во вчера лучше не станет. И другим оно не будет. Уже никогда. НИ-КОГ-ДА.
PS. Знаете, в процессе разговора с вами этой статьей, мне вспомнилась небезызвестная сказка про курочку Рябу, помните? Ту самую, которая снесла золотое яичко. Уж так дед с бабкой старались, пыхтели, долбили то яйцо, а пришла мышка и легким движением хвоста превратила его в пыль. И все заплакали. Почему, казалось бы? Ведь сами так хотели, именно этого и добивались. А ответ прост. Из золота яичницу не сделаешь. Оно для других целей предназначено. И когда поняли, что в руках держали – поздно стало. Может, даже и не поняли, просто расстроились, что не смогли поесть. Но кура успокаивает, не парьтесь, дескать, дорогие, я вам новое снесу. Простое, правда, зато напрягаться не надо: приготовил – похлебал. А золото, ребята, вам ни к чему. Простите, погорячилась.
Иными словами, жизнь дает шанс. Возвращаясь к тому, о чем я говорил, партнер не поможет наполнить детство счастьем. Но может дать его сейчас. Если, конечно, не перепутать божий дар с яичницей, а партнера со своими родителями.